Неточные совпадения
— Да не позабудьте, Иван Григорьевич, — подхватил Собакевич, — нужно будет свидетелей, хотя по два с каждой стороны. Пошлите теперь же к прокурору, он человек праздный и, верно, сидит
дома, за него все делает стряпчий Золотуха, первейший хапуга
в мире.
Инспектор врачебной управы, он также человек праздный и, верно,
дома, если не поехал куда-нибудь играть
в карты, да еще тут много есть, кто поближе, — Трухачевский, Бегушкин, они все даром бременят землю!
Стало известно, что вчера убито пять человек, и
в их числе — гимназист, племянник тюремного
инспектора Топоркова, одиннадцать человек тяжко изувечены, лежат
в больницах, Корнев — двенадцатый, при смерти, а человек двадцать раненых спрятано по
домам.
В субботу вечером явился
инспектор и объявил, что я и еще один из нас может идти домой, но что остальные посидят до понедельника. Это предложение показалось мне обидным, и я спросил
инспектора, могу ли остаться; он отступил на шаг, посмотрел на меня с тем грозно грациозным видом, с которым
в балетах цари и герои пляшут гнев, и, сказавши: «Сидите, пожалуй», вышел вон. За последнюю выходку досталось мне
дома больше, нежели за всю историю.
Труп Небабы лежал у церковной стены, а возле ружье. Он застрелился супротив окон своего
дома, на ноге оставалась веревочка, которой он спустил курок.
Инспектор врачебной управы плавно повествовал окружающим, что покойник нисколько не мучился; полицейские приготовлялись нести его
в часть.
Наш доктор знал Петровского и был его врачом. Спросили и его для формы. Он объявил
инспектору, что Петровский вовсе не сумасшедший и что он предлагает переосвидетельствовать, иначе должен будет дело это вести дальше. Губернское правление было вовсе не прочь, но, по несчастию, Петровский умер
в сумасшедшем
доме, не дождавшись дня, назначенного для вторичного свидетельства, и несмотря на то что он был молодой, здоровый малый.
За стеклянной дверью порой мелькали
в коридоре изумленные лица надзирателей или
инспектора, привлеченных странными выкрикиваниями желто — красного попугая… Но, когда Лотоцкий проходил из класса
в учительскую, — сдержанный, холодный, неприступный и сознающий свою образцовость, — никто не решался заговорить с ним о том, что его класс напоминает порой
дом сумасшедших.
Бездомовные хозяева, по данным, которые я беру из отчета
инспектора сельского хозяйства,
в 1889 г.
в Тымовском округе составляли 50 % всего числа,
в Корсаковском — 42 %,
в Александровском же округе, где устройство хозяйств обставлено меньшими трудностями и поселенцы чаще покупают
дома, чем строят, только 20 %.
Впрочем, вышел новый случай, и Павел не удержался: у директора была дочь, очень милая девушка, но она часто бегала по лестнице — из
дому в сад и из саду
в дом; на той же лестнице жил молодой надзиратель; любовь их связала так, что их надо было обвенчать; вслед же за тем надзиратель был сделан сначала учителем словесности, а потом и
инспектором.
Чтобы пройти к Прозорову, который
в качестве главного
инспектора заводских школ занимал один из бесчисленных флигелей господского
дома, нужно было миновать ряд широких аллей, перекрещивавшихся у центральной площадки сада, где по воскресеньям играла музыка.
Передонов сердито молчал и пил чай с блюдечка, налегая на стол локтями. Он думал, что
в доме будущего
инспектора не подобает непочтительно говорить о вельможах. Он злился на Грушину. Еще досадовал его и был ему подозрителен Володин: что-то уж слишком часто называл он Передонова будущим
инспектором. Один раз Передонов даже сказал Володину...
— Эти порядки нам хорошо известны, — возразил сейчас же Творожков, не давая ему продолжать, — провинится гимназист, его
в гимназии накажут, как по правилам следует; коли ему неймется, родителям дадут знать или там
в гимназию вызовут, классный наставник или там
инспектор скажет,
в чем его вина; а уж как с ним
дома поступить, это родители сами знают, по ребенку глядя, ну и опять же по вине.
На Поречной стройно вытянулись лучшие
дома, — голубые, красные, зеленые, почти все с палисадниками, — белый
дом председателя земской управы Фогеля, с башенкой на крыше; краснокирпичный с желтыми ставнями — головы; розоватый — отца протоиерея Исаии Кудрявского и еще длинный ряд хвастливых уютных домиков —
в них квартировали власти: войсковой начальник Покивайко, страстный любитель пения, — прозван Мазепой за большие усы и толщину; податной
инспектор Жуков, хмурый человек, страдавший запоем; земский начальник Штрехель, театрал и драматург; исправник Карл Игнатьевич Вормс и развеселый доктор Ряхин, лучший артист местного кружка любителей комедии и драмы.
Иосаф Платонович Висленев еще чуть не с пятнадцати лет был влюблен
в дочь нанимавшего их
дом инспектора врачебной управы Гриневича.
Когда мы к 1 сентября собрались после молебна, перед тем как расходиться по классам, нам, четвероклассникам,объявил
инспектор, чтобы мы, поговорив
дома с кем нужно, решили, как мы желаем учиться дальше: хотим ли продолжать учиться латинскому языку (нас ему учили с первого класса) для поступления
в университет, или новому предмету, «законоведению», или же ни тому, ни другому. «Законоведы» будут получать чин четырнадцатого класса; университетские — право поступить без экзамена, при высших баллах; а остальные — те останутся без латыни и знания русских законов и ничего не получат; зато будут гораздо меньше учиться.
При мне поступил
в училище
инспектором Александр Федорович Воейков, автор «
Дома сумасшедших»; переводчик «Садов» Делиля и бывший профессор русской словесности
в дерптском университете.
Он был
инспектором страхового общества «Феникс» и часто уезжал из столицы по его делам; а когда бывал
дома, то ему едва хватало времени повидаться с многочисленными знакомыми, побывать
в театре, на выставках и ознакомиться с книжными новостями.
Губернатор не медлил распоряжениями, и
в 11 1/2 часов того же 27 января 1853 года
в сумасшедший
дом прибыли
инспектор врачебной палаты Шарков, старший доктор Погорский и полицмейстер города Воронежа г. Федоров. Они сделали осмотр и написали акт, из которого берем следующие подлинные места...